Зубья. Инсталляция Петра Белого
с 15 мая 2015 по 31 мая 2015
Дом Михаила Матюшина и Елены Гуро в свое время был местом притяжения самых радикальных формалистов образа и слова. Здесь часто бывали Казимир Малевич, Павел Филонов, Алексей Крученых, Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, братья Бурлюки, студенты Матюшина из Института художественной культуры (ГИНХУК). Поэты, художники и мыслители собирались в деревянном здании на Песочной улице – в гнездовье русского авангарда. Писалась музыка, сочинялись стихи, проводились опыты в области формы и цвета, практиковалось расширенное смотрение и сознание – этот дом был пространством тотального и безграничного эксперимента.
Само понятие музея отчасти противоречит идеям авангарда. Музеефикация новаторства нивелирует его энергию. Сегодня Петр Белый, оказываясь в условиях уже существующей постоянной экспозиции, сталкивается с ограничениями, которые дают свободу артистическому высказыванию. Проект становится визуальным воплощением желания автора возродить дух авангарда и на краткий миг воссоздать его живую атмосферу. Говоря названиями работ художника, «Если представить, что…» сознание является бесконечным белым пространством, то падающие в нем тени авангарда столь велики, что за ними не так просто увидеть свет актуального дня.
Выставка ЗУБЬЯ – это подобие спиритического сеанса, где художник вызывает дух авангардиста в месте еще неостывшей силы и памяти. Круглый стол, минимальное количество источников света, намеренное использование лишь черного и белого цветов – и мы оказываемся в центре мистического действия. Инсталляция «Рождение нового» – покосившаяся кровать со спящим на подушке шаром – сон условного формалиста. Над его постелью – белый квадрат – апогей супрематической мысли. Герой инсталляции спит, как спал в этом доме Михаил Матюшин меньше века назад. А пока он спит, пильные диски закручиваются, дрожат, звенят – это завинчиваются зубья футуристических размышлений и скрипят шестеренки разрастающейся истории искусств в произведении «Дух крученых».
Тяга к спиритизму возникает как естественная форма анализа проблемы преемственности. Русский авангард до сих пор влияет на художников. Но можно ли говорить о конструктивном влиянии авангарда на актуальное искусство? Возможно, сегодня он становится стремительно сужающейся ограничительной линией, а не двигательной силой. Михаил Матюшин говорил о необходимости ЗОРВЕДа – расширенного смотрения и расширенного сознания как высшей степени развития нового человека. Зрение и ведание – инструменты, с помощью которых мир является в своей полноте, цельности и многообразии. Цвет обретает безграничное количество оттенков, оказываясь под влиянием других цветов, формы стремятся к бесконечности. Мебиустичность становится основным формотворческим свойством как взаимопроникновение пространств и их нерушимая связанность.
Петр Белый практикует ЗОРВЕД во времени и пространстве, призывая взглянуть дальше и глубже осязаемой перспективы. Расширенное смотрение в недра истории дает множество ответов и инициирует еще больше вопросов. Загадка, которую разыграл в музее художник, имеет несколько решений, но неизвестно, какие из них правильные, а какие – нет. Кругом происходит путаница – свет мешается с тенью, предмет оказывается иллюзией, плоскость испаряется, черное превращается в белое. Это выставка-фантасмагория, где вибрирует переполненная мистической энергией мысль автора.
Круглый стол становится не только пространством для спиритического сеанса с целью наладить контакт с умершими художниками, оказавшими большое влияние на своих последователей, но и местом для заседания ложи создателей нового искусства. Авангардисты, которые собирались в гостях у Матюшина, – это группа избранных со своими символами, знаками и законами. Не каждый мог присоединиться к ним тогда, и не каждый может приобщиться к их тайне сегодня. Объединение особенных людей и по сей день остается закрытым для понимания широкой публики. Профессиональные искусствоведы и кураторы хладнокровно дискутируют о сути авангарда, упуская из виду неутомимую энергию его идеологов. Раскручивающиеся зубья как один из часто используемых пластических элементов в работах супрематистов и кубофутуристов вновь заводят остановившийся механизм формалистических исканий и размышлений. Притихший музей заряжается силой художественной мысли. Вход на выставку по единому билету Музея петербургского авангарда.
Само понятие музея отчасти противоречит идеям авангарда. Музеефикация новаторства нивелирует его энергию. Сегодня Петр Белый, оказываясь в условиях уже существующей постоянной экспозиции, сталкивается с ограничениями, которые дают свободу артистическому высказыванию. Проект становится визуальным воплощением желания автора возродить дух авангарда и на краткий миг воссоздать его живую атмосферу. Говоря названиями работ художника, «Если представить, что…» сознание является бесконечным белым пространством, то падающие в нем тени авангарда столь велики, что за ними не так просто увидеть свет актуального дня.
Выставка ЗУБЬЯ – это подобие спиритического сеанса, где художник вызывает дух авангардиста в месте еще неостывшей силы и памяти. Круглый стол, минимальное количество источников света, намеренное использование лишь черного и белого цветов – и мы оказываемся в центре мистического действия. Инсталляция «Рождение нового» – покосившаяся кровать со спящим на подушке шаром – сон условного формалиста. Над его постелью – белый квадрат – апогей супрематической мысли. Герой инсталляции спит, как спал в этом доме Михаил Матюшин меньше века назад. А пока он спит, пильные диски закручиваются, дрожат, звенят – это завинчиваются зубья футуристических размышлений и скрипят шестеренки разрастающейся истории искусств в произведении «Дух крученых».
Тяга к спиритизму возникает как естественная форма анализа проблемы преемственности. Русский авангард до сих пор влияет на художников. Но можно ли говорить о конструктивном влиянии авангарда на актуальное искусство? Возможно, сегодня он становится стремительно сужающейся ограничительной линией, а не двигательной силой. Михаил Матюшин говорил о необходимости ЗОРВЕДа – расширенного смотрения и расширенного сознания как высшей степени развития нового человека. Зрение и ведание – инструменты, с помощью которых мир является в своей полноте, цельности и многообразии. Цвет обретает безграничное количество оттенков, оказываясь под влиянием других цветов, формы стремятся к бесконечности. Мебиустичность становится основным формотворческим свойством как взаимопроникновение пространств и их нерушимая связанность.
Петр Белый практикует ЗОРВЕД во времени и пространстве, призывая взглянуть дальше и глубже осязаемой перспективы. Расширенное смотрение в недра истории дает множество ответов и инициирует еще больше вопросов. Загадка, которую разыграл в музее художник, имеет несколько решений, но неизвестно, какие из них правильные, а какие – нет. Кругом происходит путаница – свет мешается с тенью, предмет оказывается иллюзией, плоскость испаряется, черное превращается в белое. Это выставка-фантасмагория, где вибрирует переполненная мистической энергией мысль автора.
Круглый стол становится не только пространством для спиритического сеанса с целью наладить контакт с умершими художниками, оказавшими большое влияние на своих последователей, но и местом для заседания ложи создателей нового искусства. Авангардисты, которые собирались в гостях у Матюшина, – это группа избранных со своими символами, знаками и законами. Не каждый мог присоединиться к ним тогда, и не каждый может приобщиться к их тайне сегодня. Объединение особенных людей и по сей день остается закрытым для понимания широкой публики. Профессиональные искусствоведы и кураторы хладнокровно дискутируют о сути авангарда, упуская из виду неутомимую энергию его идеологов. Раскручивающиеся зубья как один из часто используемых пластических элементов в работах супрематистов и кубофутуристов вновь заводят остановившийся механизм формалистических исканий и размышлений. Притихший музей заряжается силой художественной мысли. Вход на выставку по единому билету Музея петербургского авангарда.
← Назад